Словарь языка произведений Распутина Валентина Григорьевича

После этого [Богодул] распрямился, поднял на старух маленькие, заросшие со всех сторон глаза и возгласил:

— Кур-рва!

— Вот он, святая душа на костылях, — без всякого удивления сказала Дарья и поднялась за стаканом. — Не обробе́л. А мы говорим: Богодул чё-то не идёт. Садись, покуль самовар совсем не остыл.

(Прощание с Матёрой, с. 211)

 — …Тятька говорeл… у нас тятька ко мне ласковый был. Говорит: живи, Дарья, покуль живётся. Худо ли, хорошо — живи, на то тебе жить выпало. В горе, в зле будешь купаться, из сил выбьешься, к нам захочешь — нет, живи, шевелись, чтоб покрепче зацепить нас с белым светом, занозить в ём, что мы были. К нам, говорит, ишо никто не обробе́л, не было и не будет такого разини. Он-то думал, не будет, а я-то как раз и обробе́ла. Мне бы поране собраться, я давно уж нетутошняя… я тамошняя, того свету.

(Прощание с Матёрой, с. 223)

Народное слово 2, с. 356

ОБРОБЕ́ТЬ В ГОВОРАХ БАЙКАЛЬСКОЙ СИБИРИ

На рыбалку пошёл — сбегаю, на охоту сбегаю, за грибами сбегаю. Вот такое слово, сбегаю, было очень выразительно для ангарцев. Всё надо было успеть, всё надо было в какие-то сроки уложиться, чтобы там не опоздать и тут не проквасить, там не обробе́ть, ну, не опоздать.

— Мы не обробе́ли, вот как раз приехали, вот заметали, вот как раз то, что надо, получилось.

Чтоб не обробе́ть и вовремя сбегать. Вот такие были у ангарцев слова (…).

Записано в 1986 г. Афанасьевой-Медведевой Г. В. от Евгении Александровны Брюхановой (1923 г. р.), проживающей в пос. Мотыгино Мотыгинского района Красноярского края.

Словарь 15, с. 320