Словарь языка произведений Распутина Валентина Григорьевича

Михеич, как пришла и заикнулась про заем, сразу спросил:
– Ну и на сколь?
– На две тыщи.
Он вскинул от починки, за которой сидел на лавке, голову и не поверил:
– Ты че, де́ва, со мной шутки шутишь?
– Какие шутки... (Живи и помни, с. 31)

Народное слово 1, с. 224

Но что особенно вышло удачно – Михеич сказал:
– И посмотри там, де́ва, в охотке пороху да дроби. Оно и стрелять уж с какой поры не стреляю, а про запас иметь надо. Может, по весне козуля в огород заскочит». (Живи и помни, с. 33)

Народное слово 1, с. 224

Михеич сам выпроваживал Настену за дверь: иди, иди, де́ва, к бабам на посиделки, поговори, посмейся, ты молодая, чего с нами, со стариками, киснуть. (Живи и помни, с. 34)

Народное слово 1, с. 224

ДЕ́ВА В ГОВОРАХ БАЙКАЛЬСКОЙ СИБИРИ

В Червя́нке было больше ссыльных, там культурнее народ был нашего, берёзовского. У них моды были, они моду задавали. Приедет:
— У нас юбка с половы́ми уборками! Де́ва, у меня юбка с половы́ми уборками, с двымя́, с тремя.

А ругались вот так:
— Змея-а-а жёлта-ая!

Записано в 1997 г. Афанасьевой-Медведевой Г.В. Марии Ивановны Каверзиной (1935 г.р.), проживающей в п. Чуна Чунского района Иркутской области.
Словарь 13, с. 211