Словарь языка произведений Распутина Валентина Григорьевича

— …А, ишь ты какой, Кузьма! Встать тоже охота. Я но́нче летом вставала, на улицу сама ходила.

— Раз вставала, значит, и еще встанешь.

(Деньги для Марии, с. 228)

— Скоро Ангара пройдёт, рыбу буду ловить, — буркнул от окна Родька.

— Ты там помалкивай: рыбу он будет ловить. В прошлом годе не проедали твою рыбу и но́нче объедимся. Куда только кости от рыбы девать станем — никак не придумаю. Стой и молчи, чтоб я голосу твоего больше не слыхала. Рыбак, мать твою так. В кладовке ты хорошо рыбачишь, а не в Ангаре.

(Живи и помни, с. 59)

Настёна пошла к деду Матвею, вспомнив, как он вчера просил у Максима Вологжина напарника на день, чтобы отвезти и поставить на воду, на летнюю службу, бакены.

— Силенки но́нче совсем не стало-ка, — объяснял он. — Не справлюся один. А без спросу сманивать кого вроде нехорошо. У вас посевная. А я бы в покос, даст бог поправу, отробил бы. За мной не пропадёт.

(Живи и помни, с. 160)

Добрые люди старались не замечать этой безобидной Настасьиной свихнутости, недобрые любили спрашивать:

— Как там сегодня Егор — живой, нет?

— Ой! — радостно спохватывалась Настасья. — Егор-то, Егор-то… едва но́нче не помер. У старого ума нeту, взял сколупнул бородавку и весь кровью изошёл. Цельный таз кровушки.

(Прощание с Матёрой, с. 207)

— …Но́нчe свет пополам переломился: eвон че деется! И по нам переломился, по старикам… ни туды мы, ни сюды. Не приведи господь!

(Прощание с Матёрой, с. 223)

И она [Дарья], не зная, радоваться ли, что заговорила об этом и договорилась, но чему-то всё-таки обрадовавшись, над чем-то встрепенувшись, спросила уже о другом:

— Косить-то но́нче будете, нет?

— Не знаю, мать. Ничего пока не знаю.

Она пожалела его, не стала вязаться с расспросами.

(Прощание с Матёрой, с. 235)

 

— …Школа там, до десятого классу, говорят, школа будет. А тут с четырёхлеткой мученье ребятишкам. Куда бы я но́нче Ирку отправляла? А там она на месте, со мной. От дому отрывать не надо. — Вера украдкой и виновато взглянула на Дарью и в мечте, не один раз, наверно, представленной, захотелось свести… — Этот посёлок да в Матёру бы к нам…

(Прощание с Матёрой, с. 296)

Саня достал из тумбочки, где у него хранились деньги, три рубля одной бумажкой и подал Митяю. Тот, как-то особенно строго взглянув на Саню, взял и вместо благодарности сказал:

— Дурак твой отец. Ягода пошла, а он укатил. Ягоды но́нче — от и до.

Эх, слышал бы это папа, слышал бы…

(Век живи — век люби, с. 100)

Как тут было утерпеть, чтобы не похвастаться! Саня побежал к Митяю, тот, не убирая шага, кивнул:

— Орех но́нче есть. От и до. Но и кедровка, подлюка, уж полетела. — И добавил неодобрительно: — Ты шибко-то не прыгай. Скоро нам ног мало будет, на карачках поползём.

(Век живи — век люби, с. 110)

— …Корову я ишо летом в общее стадо сдала… не насовсем, до подыма рук. Дом и корову в один обхват мне бы но́нче не осилить. Я свою силу знаю. Ну и отвела, леспромхоз такое предложение сделал: кто на себя не надеется, ведите к нам, мы будем содержать ваших коров до новой травки, до тепла, а молоко в столовую, в детский сад. Для меня это большое пособие вышло. Семь коров отвели, они на дальней елани стоят, гумно там под коровник приспособили.

(Изба, с. 374)

— …Мы в то лето на этих-то, на толстомордых-то, чихать хотели! — брезгливо добавляет она [соседка Нина]… мне не надо объяснять, кого она задевает. — Хоть лопните вы там! Мы без вас проживём! В то лето чё было не прожить!.. А но́нче… Но́нче так-то не погарцуешь!.. Ой, Валентин, окорот, кругом окорот! За горло берут. Че вот мы но́нче будем делать?

(На родине, с. 294)

— …Картошку-то почему не берёте? — вспомнил он [Иван Савельевич]. — Полное подполье картошки. Мне одному она невпроед, сгною добро. Картошка но́нче хорошая… у матери твоей рука лёгкая, это она садила.

(Дочь Ивана, мать Ивана, с. 372–373)

Народное слово 2, с. 301-302

НО́НЧЕ В ГОВОРАХ БАЙКАЛЬСКОЙ СИБИРИ