Словарь языка произведений Распутина Валентина Григорьевича

Настёне показалось, что светлеет; в воздухе появились мутные ржавые разводины. Перед утром настужалось, натягивался ветерок, определяясь в низовку, за бортом зарябила мырь. По-прежнему таясь, Настёна добралась наконец до релки и шестом подтолкалась к берегу.

(Живи и помни, с. 194)

После первых трёх дней начала прибывать Ангара, замолкло, захлебнулось весёлое её бормотание на мысу и по рёлке, понесло мусор, заметней вздулась, пенясь, проносная вода — пену выталкивало к берегам, к затопленной тиши, но она, собираясь в белые клочковатые мы́ри, хитрыми, изворотливыми кругами снова выбиралась на быстрину и куда-то устремлялась, что-то показывала из себя.

(Прощание с Матёрой, с. 288–289)

Народное слово 2, с. 233

МЫРЬ, МЫРИ́Т, ВЗМЫ́РИВАЕТ В ГОВОРАХ БАЙКАЛЬСКОЙ СИБИРИ

[— А мырь? Что такое мырь? — Собир.].

А мырь, когда чуть ветерок, и рябит река, вот называют мырь. Мыри́т. Взмы́ривает. Шивёрка, такой перекатик, значит, лёгкий ветер. А воду-ту немножно колышет, вот и <…>. Когда низовка идёт, вал сразу начинается как побольше, а сполудён ветер, он как мыри́т. И с севера тоже так же мыри́т.

Сполудён — ветер полудённик.

Записано в 1987 г. Афанасьевой-Медведевой Г. В. от Анны Осиповны Зыряновой (1936 г. р.), проживающей в с. Паново Кежемского района Красноярского края.

Словарь 7, с. 189